При виде красивых девушек мужчины начинают говорить умные слова
Людские языки содержат еще больше слов, чем нужно для настоящего общения. Опыты, проведенные спецами по эволюционной психологии, проявили, что мужчины при виде прекрасных женщин начинают почаще использовать редчайшие слова.
Это подтверждает догадку, согласно которой лишниие лингвистические возможности человека развилась под действием полового отбора как средство демонстрации ума. Для того чтоб полностью точно выразить всякую идея, англоговорящему человеку довольно знать две тыщи более нередко употребляемых слов. Конкретно таким количеством слов обходятся английские толковые словари для разъяснения всех слов языка. Особые исследования проявили, что для настоящего осознания художественной литературы необходимо знать девять тыщ слов, а для поддержания фактически хоть какой беседы довольно 6000–7000 слов (Nation I.S.P. 2006. How large a vocabulary is needed for reading and listening).
Меж тем средний образованный британец свободно обладает 20 000 слов, и совершенно не редки люди со словарным припасом в 100 000 и поболее слов. Для чего нужна такая избыточность? Одно из вероятных разъяснений заключается в том, что «излишние» слова (и, соответственно, лишниие лингвистические возможности людского мозга) развились под действием полового отбора (см. Sexual selection) как средство демонстрации своей приспособленности либо «свойства» собственных генов. Подобные демонстрации очень обширно всераспространены в животном мире, при этом нередко они идут во вред жизнеспособности «хвастуна».
Чего стоит один несчастный павлиний хвост, делающий собственного носителя очень неловким в полете. Но если павлинихам нравятся ухажеры с большими колоритными хвостами, то это оказывается для самцов важнее, чем риск попасть на обед хищнику. Нередко схожая «мода» поддерживается к тому же тем, что впечатляющие мужские демонстрации информируют самку о высочайшем качестве генов потенциального напарника («если он даже с таким хвостищем выжил и смотрится здоровым, означает у него и впрямь хороший генотип, и малыши тоже будут здоровенькие»). Не считая того, самка, вздумавшая пойти наперекор моде и выбравшая мерклого самца, рискует произвести на свет таких же непрезентабельных отпрыской, которые никому не будут необходимы и не оставят потомства.
Смелая догадка о том, что «лингвистическая избыточность» является аналогом павлиньего хвоста, косвенно подтверждается последующими обстоятельствами. Во-1-х, понятно, что словарный припас человека очень коррелирует с уровнем ума. Во-2-х, ряд фактов гласит о том, что ум является очень надежным показателем «свойства генов» (к примеру, имеется положительная корреляция меж умом и симметричностью тела, которая, в свою очередь, служит одним из наилучших индикаторов «свойства генотипа» и наследного здоровья). В-3-х, представители самых различных человечьих культур считают ум (вместе с добротой и осознанием) важной характеристикойпотенциального супружеского напарника. Правда, здесь есть одна тонкость. Словестно и мужчины, и дамы всего мира очень высоко ценят в собственных партнерах ум.
Но специально проведенные исследования проявили, что дамы при всем этом молвят правду, а вот мужчины, похоже, хитрят. В этих исследовательских работах оценивалась «результативность» супружеских объявлений. Мужские супружеские объявления получают тем больше откликов, чем выше заявленный в объявлении уровень образования. Дамские объявления, напротив, оказываются более успешными, если в их заявлен маленький образовательный уровень (образование и ум связаны вместе очень сильной положительной корреляцией, потому в большинстве психических исследовательских работ эти два показателя оказываются неразличимыми).
Этот и другие факты молвят о том, что дамы вправду предпочитают умных парней, тогда как мужчины избегают дам, более умных и образованных, чем они сами. Важно и то событие, что словарный припас, как и умственный уровень, очень очень находится в зависимости от генов. Об этом свидетельствуют, а именно, бессчетные исследования, проведенные на одно- и разнояйцовых близнецах. Показано, что в рамках одной и той же культуры до 75% персональной изменчивости по размеру словарного припаса разъясняется генами, и только 25% имеющихся различий можно разъяснить воздействием среды (воспитанием, обучением и т. д.) Ну а раз этот признак наследный, означает рассуждения об эволюции и естественном отборе здесь полностью уместны, и эволюционные психологи имеют полное право учить данный парадокс своими способами, несмотря на все протесты гуманитариев.
Для проверки догадки о том, что редчайшие слова в языке необходимы мужикам для демонстрации собственного ума, психологи из Ноттингемского института (Англия) Джереми Розенберг (Jeremy Rosenberg) и Ричард Танни (Richard J. Tunney) провели обычной опыт на восемьдесят 5 добровольцах — студентах такого же института. Посреди испытуемых было 30 три юноши (средний возраст 21,1 лет) и 50 два девицы (средний возраст 19,3 лет). Испытуемых случайным образом поделили на две группы. Студентам из первой группы проявили на дисплее фото 4 молодых фотомоделей обратного пола (фото были взяты из престижных журналов). Испытуемый был должен избрать из этих фото самую симпатичную, вообразить для себя романтические дела с избранной моделью и выложить свои фантазии в письменном виде.
При всем этом три другие фото исчезали, а избранная оставалась на дисплее в продолжение всего опыта. Студентам из 2-ой группы предлагали на выбор четыре фото старых (приблизительно 50-летних) фотомоделей обратного пола, тоже просили избрать самую симпатичную, а потом обрисовать не роман с избранным персонажем, а встречу и беседу без сексапильного контекста. На описание воображаемого общения с моделью студентам из обеих групп давалось три минутки. После чего, не убирая с экрана избранную испытуемым фотографию, экспериментаторы просили студентов обрисовать свои воспоминания об учебе в институте. На это «сочинение» давалось 10 минут, и конкретно эти тексты позже анализировались исследователями. Тексты с описаниями воображаемой встречи анализу не подвергались (так как надлежащие задания были различными в 2-ух группах испытуемых: одни обрисовывали романтические дела, другие — нейтральную беседу, и это могло воздействовать на частоту потребления редчайших слов).
Экспериментаторы ждали, что мысли о романтических отношениях с симпатичной особенной обратного пола должны активизировать у студентов подсознательную программку ухаживания и «сексапильных демонстраций». Это рядовая, неоднократно испытанная методика, направленная на выявление безотчетных психологических устройств. На сознательном уровне испытуемые, естественно, отлично понимали, что в данной ситуации они никого не обольщают и обольстить не могут, ну и тема сочинения никак не была связана с предшествующим заданием. Из сочинений потом удалили слова, входящие в сотку более нередко употребляемых (это привело к сокращению текстов на 44%). Для оставшихся слов подсчитали частоту их встречаемости в стандартной подборке образцов устной и письменной британской речи общим объемом в 100 млн слов (см. British National Corpus). Для каждого сочинения была подсчитана средняя частота встречаемости использованных в нём слов (чем меньше итоговое число, тем больше редчайших слов в сочинении).
Приобретенные результаты на сто процентов соответствуют догадке о том, что мужчины употребляют редчайшие слова в качестве «сексапильной демонстрации». Юноши в целом использовали больше редчайших слов, чем девицы. Не считая того, после воображаемых романтических отношений с юной моделью юноши употребляли редчайшие слова существенно почаще, чем после воображаемого общения с старый моделью. Что все-таки касается женщин, то они, напротив, после воображаемого романа с молодым красавчиком воспользовались более «примитивной» речью, чем после мысленного общения с старым мужиком. Правда, в этом случае итог немножко не дотянул до уровня статистической значимости (p = 0,06). Другими словами, существует шестипроцентная возможность, что этот итог недостоверен и поэтому не нуждается в особых объяснениях.
Если же допустить, что он всё-таки о чём-то гласит, то вероятных разъяснений может быть несколько.
1) Согласно теории полового отбора, более активные «сексапильные демонстрации» должны осуществляться тем полом, который вносит в потомство меньше ресурсов; у большинства видов, включая человека, этот пол — мужской. Потому полностью может быть, что те средства сексапильной мотивации, которые были использованы в опыте, оказались достаточными для парней, но недостающими для дам — у их просто не врубились подсознательные программки обольщения.
2) Может быть, старые мужчины представлялись девицам более симпатичными партнерами, чем молодые? Создатели считают это маловероятным. Понятно, что девицы вправду предпочитают малость более зрелых парней, но лучшая разница в возрасте (исходя из убеждений средней девицы) составляет 3,42 года, тогда как «старые» модели в опыте были старше студенток в среднем на 30 восемь лет. Не считая того, студенток не просили воображать романтические дела с старыми фотомоделями.
3) В конце концов, полностью может быть, что девицы на подсознательном уровне знают, что мужикам не нравятся очень умные дамы, и потому стараются употреблять меньше умных слов, когда вблизи есть симпатичные особи обратного пола. На мой взор, последнее разъяснение смотрится очень правдоподобно. Приобретенные результаты, естественно, не являются серьезным подтверждением того, что «лингвистическая избыточность» развилась только как средство мужских сексапильных демонстраций. Но они, непременно, демонстрируют правомерность эволюционного подхода к данному культурному парадоксу.
Последующие опыты должны показать, выслеживаются ли отысканные закономерности в других культурах и соц слоях. Нужно подразумевать, что студенты института — подборка далековато не случайная, в ней заранее повышена толика лиц с высочайшим умом, склонных к тому же оценивать партнеров сначала по мозгу. Полностью может быть, что мужчины из других соц слоев предпочитают другие методы демонстрации собственных плюсов.